Tom Petty: 1950-2017

Умер Tom Petty. Легендарный музыкант, настоящая рок-звезда первой величины. Ему было 66 лет. В этом году он был в привычном гастрольном туре. Последний концерт состоялся буквально на днях, 25 сентября в Лос-Анджелесе. А 8 октября он должен был выступать в Нью-Йорке. Но не сыграет. Мир потерял поэта и романтика, автора очень красивых песен. Спасибо, Том, и прощай...

Ниже перевод небольшого гитарного интервью десятилетней давности.

У группы The Heartbreakers очень узнаваемый гитарный звук. Вы можете объяснить, как создаете его?

У нас с Майком есть звучание, которое мы создаем вместе, и которое не получается, когда мы играем с другими людьми. Что-то инстинктивно производимое нами двумя. То как звенят аккорды, как переплетаются голоса гитар, как наши звучания сочетаются. Это отчасти от того, что мы так давно играем вместе, и еще от того, что нам всегда приходится попотеть, чтобы впихнуть этот саунд в маленькую группу. Мы научились использовать звук в собственных интересах, особенно когда мы играем живьем.

Какого рода музыка вдохновляет вас последнее время?

Мне действительно очень нравится блюз, особенно материал с лейбла Chess: Lightning Hopkins, Muddy Waters и другие. В этой музыке есть что-то запредельно чистое и лиричное. Там есть что-то мощное и сырое, но при этом есть и нечто просто красивое. Это то, что обращается ко мне в последнее время. Но мне также приходится много слушать музыки наших дней - это нужно для моего еженедельного радио-шоу. Я пропускаю в течение программы много материала из разных декад, по-настоящему широкий спектр - блюз, арэнби, рок, гараж.

За эти годы ваше оборудование как-то менялось?

Я много лет играл на усилителях Vox, а потом попробовал Fender Bassman, но они звучали для меня слишком рычаще. Потом на моем пути повстречался старый красный Marshall, и я начал играть на нем. В прошлом году мы выкатили старые Vox Super Beatles, купленные нами в самом начале нашей группы. Эти усилки очень круто звучат, поэтому мы попробовали их снова, и мы играли на них в прошедшем туре. Но я до сих пор держу тот Marshall, который пропускаю через кабинет Vox. А еще у меня стоит голова Vox с кабинетом, и я использую футсвитч, чтобы переключаться с Marshall на Vox, или врубать их оба сразу.

И как звучит связка Marshall и Vox на сценической громкости?

Сейчас я скорее стал играть громче. Пытаюсь сдерживаться, но когда ты играешь на больших сценах, то тебе хочется ощущать колыхание воздуха. Много людей ставят свои усилки за сценой и играют, слушая себя через ушные мониторы, а мне нужно чтобы ощущалось давление звука. Но я не выкручиваю громкость на полную, чтобы убить всех вокруг. Я просто поворачиваю ручку громкости до того момента, пока звук не станет наполненным и в нем появятся красивые низы.

Какая гитара у вас сейчас главная?

Я в прошлом году опять начал играть на страткоастерах, в основном на моделях ранних шестидесятых. Мне нравятся телекастеры, Гретчи и Рикенбаккеры, но, думаю, если бы я должен выбрать одну гитару для работы, то это был бы страт. В прошлом туре я использовал дюжину разных гитар. Конечно, в разных строях, и там было немного акустик. Одна из моих любимых гитар для записи - это, конечно, Epiphone Casino. Великая гитара, но я воздерживаюсь от того, чтобы брать ее в дорогу, потому что она заводится на большой громкости. Но несмотря на это, на репетициях последнее время большую часть времени играю на Casino.

Часто ли вы сочиняете песни, которые волнуют лично вас?

Я уверен, что все сочиненное тобой определенно выходит из каких-то мест в твоей душе. Я имею в виду, что вы можете сочинить только то, что вы знаете лично, поэтому все будет вертеться где-то рядом. Но у меня нечасто так бывает, что сижу и думаю “Надо бы написать об этом”. Я просто начинаю играть, и все происходит само собой. Когда ощущаю нечто звучащее, то оно соединяется со мной, и я ему доверяю. Иногда слушаю свою песню через полгода после написания и думаю, что точно знаю, что у меня тогда было внутри.

А бывали песни, которые по вашему мнению выходили слишком личными, чтобы их выпускать?

Думаю, что “I Won’t Back Down” была слишком личной. Я колебался, поскольку там не так уж много метафор или неоднозначностей. Все говорится прямым текстом. Помню, спросил Джеффа Линна, который ее продюсировал, не думает ли он, что песня может быть немного откровенной. Он сказал: “Нет, ощущается отлично”. И я очень удивился тому, как люди ее приняли. Народ всегда говорит мне: “Эта песня помогла пережить самые ужасные моменты в жизни”

Фишка в написании песен состоит в том, что здесь есть исключения из каждого правила. Поэтому сложно говорить, обобщая; все песни настолько разные. Думаю, мои лучшие песни - это те, где ты можешь найти разные уровни понимания. Они, по моему мнению, наиболее интригующие, хотя я не всегда пишу в таком стиле. Иногда я сочиняю очень прямолинейно, например, как в Into the Great Wide Open”, где идет прямолинейный рассказ. Но по-настоящему я люблю песни, где есть немного двусмысленности. Это не всегда срабатывает. Процесс идет случайно, но иногда все таки случается. Я подбираю песни в течении года, и получается десять с чем-то песен. Но это не то, над чем я работаю каждый день; я обычно чувствую себя так, как будто вообще никогда не сочинял песен. Я всегда ищу их.